Пейзаж по ту сторону холма.

В Египте задачи вооруженных сил отнюдь не сводились, как это было в Израиле, к простой и очевидной задаче защиты родины. Армия считалась "Авангардом Революции", что было вполне естественно, потому что Насер и его соратники пришли к власти именно в результате военного переворота, как вожди группы "Свободные Офицеры". Поэтому армия защищала не только - и даже не столько - страну, сколько режим. И внимание ей уделялось соответствующее.

Cолдатам - не рядовым, конечно, но офицерам – хорошо платили, те из них, кто достигал старших чинов, скажем, подполковника или выше, почти автоматически получали связи и средства, обычному человеку не доступные. Офицерский Клуб в Каире был самым аристократическим местом в столице.

В отличие от израильской армии - где имелся один-единственный генерал-лейтенант, занимавший пост Начальника Генерального Штаба, и десяток генерал-майоров, этот штаб составлявших (в тот период в АОИ было только два генеральских звания), - в египетской армии генералов было много.

Возглавлял же армию военный министр, Абдель Хаким Амер, верный сподвижник вождя революции, в совершено исключительном чине фельдмаршала. Все, что происходило в вооруженных силах страны - особенно с кадрами - происходило только с его ведома. Надо сказать, что президент Насер не раз предлагал своему другу Амеру не сосредотачиваться столь исключительно на заботах офицеров, а заняться более широкими политическими задачами, которые больше соответствовали бы его выдающимся талантам. В конце концов, каждодневные заботы можно было бы поручить не столь выдающемуся человеку, как фельдмаршал, а, например, генералу Фавзи. Этот генерал был не только начальником Генерального Штаба, но и лично был известен президенту Насеру как его бывший учитель в военном училище. Генерал был делен, скромен и - что было самым главным - был чрезвычайно предан президенту. Именно президенту.

Однако Амер всегда отвечал, что он всего лишь скромный солдат, совершенно довольный своей долей, и что посты его совершенно не привлекают, коли для их достижения он должен будет - как этого непременно желал президент - отойти от своего излюбленного занятия, а именно - прямого и непосредственного руководства вооруженными силами. Впрочем, к 1967 году список его должностей включал в себя посты Первого Вице-Президента, Министра Науки, Председателя Комиссии по Ядерной Энергии, Председателя Комиссии по Ликвидации Феодализма (с широким правом на конфискации), и даже почему-то Председателя Футбольной Федерации.

Фельдмаршал - известным под этим титулом вне зависимости от наборa прочих его официальных постов - занимал в Египте совершенно исключительное место. Когда Никита Сергеевич Хрущев в 1964 году награждал Насера Золотой Звездой Героя Советского Союза, то, будучи хорошо информированным о внутренних дeлах Обьединенной Арабской Республики, он присвоил это звание не только президенту Египта, но и его военному министру.

Однако возможности сместить генерала Фавзи фельдмаршал не имел. Президент Насер очень следил за тем, чтобы иметь своих людей - именно своих - в вооруженных силах. Поэтому Амер постарался поставить дело так, чтобы Генеральный Штаб не входил в вопросы, которыми живо интересовался сам военный министр.

Раз уж с армией приходилось иметь дело через посредника, да еще столь влиятельного, Насер, со своей стороны, делал все возможное, чтобы военные не пересекались ни в делах, ни в досуге с офицерами служб безопасности, например, с его личной охраной. А для большей гарантии он отдал руководство своими телохранителями в надежные руки Оскара Дюрлевангера, бывшего генeрала СС.

В Египте конца 50-х - начала 60-х годов вообще было много германских советников - например, штабную работу в сфере планирования войны вела группа бывших офицеров Вермахта во главе с генералом Вильгельмом Фармбахером, кoторый не только накопил богатый боевой опыт, сражаясь в составе танковой армии "Африка" у Роммеля, но и сам в 1944 командовал корпусом в Бретани, защищая Сент Мало и Брест от англо-американского вторжения. Иоахим Даймлинг, бывший начальник гестапо в Дюссельдорфе, реорганизовал египетскую секретную полицию, сильно улучшив ее профессиональные стандарты. Германские советники находили себе в Египте применение в подчас очень неожиданных областях. Генрих "Хассан Сулейман" Селманн, бывший шеф гестапо в Ульме, перешел на работу в Министерство Информации в Каире - заведовать отделом пропаганды. Все работы в области разработки химического оружия и ракет тоже велись с широким использованием немецких специалистов, но - по понятным причинам - эта работа особо не афишировалась.

Суэцкая война 1956 года подняла престиж Насера в мире, а уж в арабских странах он взлетел до небес. Успех следовал за успехом - в 1958 году Сирия согласилась на формальный союз с Египтом, было образовано новое государство - Обьединенная Арабская Республика. Нечто похожее вполне могло случиться в Иордании и в Ливане - только американское вмешательство предотвратило падение правящих режимов в этих странах. В 1960 году с помощью СССР была сооружена Асуанская Плотина - проект этот должен был сделать Египет индустриальной державой.

Дальше, однако, дела пошли не столь гладко. В сентябре 1961 года в Сирии случился очередной переворот, и египетской администрации пришлось срочно оставить сирийскую часть Обьединенной Арабской Республики. Название это теперь относилось только к Египту.

Отношения с Россией тоже напряглись - на вкус Н.С.Хрущева, насеровская революция "утратила динамизм". В возмещение за огромные средства, вложенные СССР в строительство плотины и в вооружение египетской армии, Никита Сергеевич хотел более активного союза, направленного против США - на что Насер не соглашался. Напротив - его политика в ту пору дала заметный крен в сторону сближения c американцами. Администрация президента Кеннеди полагала, что революционный пыл Насера можно охладить, и предложила ему широкую помощь продовольствием, если он "сменит микрофон на бульдозер", т.е. перейдет от неистовой подрывной пропаганды в арабском мире к мирному внутреннему развитию. В 1962 году 40% населения Египта питалoсь за счет американской продовольственной помощи.

Эта идиллия кончилась после переворота в Йемене. Группа "Свободных Офицеров", созданная по образцу египетской, произвела небольшую дворцовую революцию, изгнав правителя страны, имама Бадра. Он, однако, не смирился с поражением, и начал с помощью Саудовской Аравии войну против революционеров - которые, в свою очередь, обратились за помощью к Насеру. Йеменская война с течением времени стала для Египта тяжким бременем - и финансовым, и военным, и политическим.

В ноябре 1964 года споры с США достигли точки кипения. В беседе с американским послом Бэттлом Насер заявил, что "те, кому наша политика не нравится, могут пойти прочь и выпить море. Мы отрежем язык всякому, кто будет говорить о нас плохо. Мы не собираемся мириться с гангстеризмом ковбоев."

Такого рода речи привели к некоторым последствиям. Американское зерно - из которого пеклось 60% хлеба, выпекаемого в Египте - перестало поступать в страну. Попытки Каира перефинансировать свой внешний долг провалились - международные банки вдруг нашли, что кредиты Египту как-то слишком рискованны. Колоссальные убытки были частично уравновешены обещанием Советского Союза помочь деньгами, но никакого решения не было видно. Экономика не работала. Социализм и на родине-то своей работал с большими проблемами, а уж в условиях Египта сломался совершенно. Например, 5,000 рабочих и служащих автомобильного завода Эль Наср, построенного с помощью СССР, производили всего 2 машины в неделю.

Так что случившийся в мае 1967 года кризис пришелся очень кстати - он представлял собой замечательный случай увеличить вес Египта в международных делах. И действительно - дипломатическое и военное наступление, предпринятое против Израиля, принесло замечательные плоды. В самом деле - вся оборона Израиля держалась на тонкой линии войск ООН, размещенных на Синае, на союзе с Францией, на несколько спорном (но все же рассматриваемым как реальное) членстве в "Западном Клубе", и нa собственных вооруженных силах.

В течение 3-х недель войска ООН оказались выведены с территории Египта, Франция грозила ввести эмбарго на поставки оружия своему бывшему союзнику, а англо-саксонские морские державы много говорили о "желательности мирного урегулирования", но и пальцем не шевельнули, чтобы что-то для этой цели сделать. В Каир тем временем с просьбами зачастили очень высокопоставленные лица - и Генеральный Секретарь ООН, и чрезвычайные посланцы великих держав.

Так что король Иордании был не единственным главой арабской страны, который вдруг решил следовать в фарватере Египта. Ирак, Кувейт, Алжир, даже Саудовская Аравия, заклятый враг Насера как в Йемене, так и по всему арабскому миру - заговорили о "необходимости смыть позор раздела Палестины", и о "ликвидации Израиля, источника несправедливости и агента колониализма на Ближнем Востоке."

Успехи были велики и неоспоримы - oставалось решить, что делать дальше. Израиль был окружен арабскими армиями, которые располагали 250,000 солдат, стоящих в боевых порядках, и имевших 700 самолетов и 2,000 танков. Общий перевес в войсках - если не считать территориальные части - был два к одному в людях, два к одному в танках, три к одному в самолетах, и минимум пять к одному в артиллерии.

Однако Насер не хотел действовать опрометчиво. Его министр Иностранных Дел, д-р Махмуд Риад, обьяснял американскому дипломату Чарльзу Йосту, что Насер хочет мира, но он просто не может согласиться на снятие блокады. Он не хочет драться ни с кем, и уж меньше всего - с Соединенными Штатами. И он вовсе не хочет нападать на Израиль, хотя его генералы и настаивают на атаке. Сам же президент Египта предпочитает, чтобы первый удар нанесли израильтяне - тогда его армия разгромит их в пустыне, и "эта короткая война сразу оздоровит обстановку". Не следует придавать слишком большого значения всем этим разговорам о тотальной войне на уничтожение - ничего подобного Насер не имеет в виду, это все риторика - необходимая в практической политике вещь - как уважaемый посол, несомненно, понимает - просто в силу своего глубокого и просвещенного ума. Речь идет об "ампутации израильского юга" и об установлении наземной прямой границы между Египтом и Иорданией. Тогда, в отсутствии Эйлата, вопрос о блокаде отпадет сам собой, Израиль научится жить без этого порта, а стороны "начнут подготовку к реалистическому решению вопроса - например, посредством широкой репатриации палестинских беженцев обратно в Израиль".

Разговор состоялся 1-го июня. Размеры репатриации беженцев (10 тысяч или пара миллионов) доктоpом Риaдом никак не были оговорены. Точно также без уточнения осталась предполагаемaя "ампутация" (будет это сам порт Эйлат или вся южная половина Израиля ?) - этот вопрос осторожный министр Иностранных Дел Египта оставил открытым.

Тем временем Израиль отправил в Вашингтон нового эмиссара. В отличие от Эбана, он не был красноречив. Меир Амит служил в армии при Даяне, в 1961 окончил престижную Школу Бизнеса в Колумбийском Университете, а в 1962 году был назначен - уже в чине генерала - заведовать военной разведкой АМАН. С 1963 по 1968 год он возглавлял МОССАД – израильскую внешнюю разведку.

Меир Амит (слева) на церемонии окончания курсов артиллерийских офицеров, 11.12.56

Улетев 31 мая, он, вернувшись домой, должен был докладывать о результатах поездки уже несколько другому комитету - главным лицом в нем стал его бывший командир. Мнения понемного склонились к консенсусу - война неизбежна. Амит полагал, что американцы не очень рассердятся - Насер и им испортил немало крови - и следовательно, Израиль не останется в полной изоляции. Конкретная дата была установлена в очень конфиденциальной беседe между Даяном и Рабином, начальником Генерального Штаба, и назначена на утро понедельника, 5 июня 1967 года.

На следующий день Даян встречался с журналистами, в частности, он дал интервью Уинстону Черчиллю, внуку великого английского премьера. Журналист задал генералу все положенные в таких случаях вопросы - в частности, он спросил его, когда начнется война. Генерал дал журналисту все положенные в таких случаях ответы - в частности, он заверил его, что никакой войны в ближайшее время не будет. Что чрезвычайно занятно - это то, что журналист поверил генералу, и 4-ого июня улетел домой, оставив, так сказать, поле боя - как в прямом, так и в переносном смысле - своим менее простодушным коллегам. Видимо, гений не передается по наследству.

Источник: http://www.waronline.org/

МБФ "СЛАВА УКРАЇНІ" / ICF "GLORY TO UKRAINE" / FIB "GLOIRE À L'UKRAINE"